Вечерние улицы быстро пустеют. С наступлением темноты людей не больше, чем горящих фонарей, а милицейские патрули, похоже, усвоив уроки американских кинобоевиков, предпочитают проноситься по дорогам.

С темнотой приходит страх.

Одинокие ночные прохожие пытаются быстрее достичь дома, оглядываясь на шорохи и шарахаясь от любого встречного. Когда люди разминаются друг с другом на полутемных улицах, их шаги убыстряются, а дыхание замирает. И уже разойдясь, они с шумом выдыхают воздух.

Страх живет и днем, но с приходом сумерек он овеществляется и липким туманом плавает в воздухе. А на пустых улицах бал правят те, кто порождает его.

Всякого новичка, пришедшего в зал, еще до того, как он разделся и начал тренировку, стараются оценить. Наметанный глаз тренера сразу выделяет тех, с кем нужно работать, объяснять, страховать на упражнениях, а кому достаточно скомканной фразой бросить правила и режим работы, да еще взять деньги. Эти - последние - в наставниках не нуждаются.

Парень, пришедший в тот день, сразу сказал:

- Я у вас позанимаюсь.

На нем были слегка запыленные кроссовки "Кондорс" - высокие из натуральной кожи и, похоже, натурального же производства, а не польско-турецкая перепечатка. Спортивный костюм "Адидас" из тех, которыми забиты все коммерческие ларьки и прилавки базаров, а поверх него - классическая рыжая кожаная куртка. На мощной шее тускло поблескивала золотая цепь в палец толщиной.

В дополнение скажу, что парень имел мутноватый недобрый взгляд, сломанный нос, крепкие кулаки со сбитыми костяшками и прическу а-ля негр из рэп-группы. Одним словом - классика. Таких ребят узнаешь сразу - собственно, этого-то они своим видом и добиваются. И не так трудно различить, кто под рэкет "косит", кто и есть этот самый рэкет.

Парень спокойно отработал тренировку, немного рисуясь своим телом, впрочем, было чем. Пару раз мы сталкивались с ним на одних снарядах, и слово за слово зашел разговор. Я уже собирался спросить, из чьей он бригады, но оказалось, что в нашем городе он "наездом" (слово его), и вообще-то… ну скажем, из Харькова.

Сергей рос, что называется, спортивным мальчиком. Перепробовал множество видов, надолго застряв в боксе. Впрочем, особых высот не достиг, выше второго разряда так и не поднялся.

После "кача" я предложил ему рассказать о себе и о работе. Объяснил, что хочу написать.

- Ну чего, давай, пиши, - похоже, я здорово польстил его самолюбию. - Пошли где-нибудь посидим и побазарим.

Мы пошли и посидели. Не в кабаке или крутом баре, а в нормальной кафешке, правда, Сергей прихватил по дороге бутылку "Аиста" за "двушку". Я купил сигареты, но оказалось, что он не курит. Почти.

Сергей рос, что называется, спортивным мальчиком. Перепробовал множество видов, надолго застряв в боксе. Впрочем. Особых высот не достиг, выше второго разряда так и не поднялся.

В пятнадцать лет занялся культуризмом. Поначалу химичился.

- В основном на метане сидел. Ритоболидом кололся. Но так, недолго. Быстро понял, но не культуристом буду. Бабки появились, как работать начал, в кабаки стал ходить. Девочки. Ну и пил, конечно. А когда на химии, пить нельзя. Я подумал и химию бросил.

Впрочем, как я уже писал, выглядел он неплохо. Мощные грудные мышцы, хорошая спина. Руки у него 45 см (это он мне сказал), но ростом он не гигант, при хорошем рельефе смотрится хорошо.

- Я вижу, ты продолжаешь заниматься, а как кабаки и прочее - не мешает!?

- Ха! Кабаки есть потому, что есть бабки, а бабки потому, что работаю. Если брошу заниматься - не смогу работать, тогда и кабаков не будет.

Сергей занимается обязательно три раза в неделю. Но старается чаще. Кроме накачки мышц, много стучит по "лапе" и "груше".

Сейчас ему 20 лет. Не учится и не работает. В армии не служил. Повестки просто спускал в унитаз, а потом снял квартиру, родители же в военкомате сказали, что уехал из города. Сунули кому-то, и дело замялось - его не трогают.

Не работает - это теперь, а одно время в видеосалоне сидел, но недолго. Во времена видеосалона усердно накачивал мышцы и отрабатывал удары. Собственно, его и взяли-то потому, что крепкий, чтобы никаких нюансов.

Платили так - ставка 300 рэ (это на конец 88-го года), ну и чего нахалтуришь. Официально фирма при комсомоле числилась, но на деле совсем другие люди ею заправляли.

Основным доходом была халтура. Шефы на нее глаза закрывали, если за рамки не выходил. В день четыре сеанса, от двадцати до полтинника выпадало. Так-то неплохо, но времени свободного мало (еще ведь и тренировки), да и скучно - фильмы по нескольку кругов шли. Редко где-то новое приходило.

Вдруг конкуренты поблизости открылись. Аппаратура у них получше и фильмы посвежее. Но ребята были несерьезные. Шефы вызвали Сергея и предложили с конкурентами потолковать. Объяснили - начнет у них дело прогорать, сам без работы останется.

У Сергея были старые друзья по боксу. Он знал - они как раз "всякими разговорами" занимаются. Встретился с одним, попросил помочь. Вдвоем отправились к конкурентам. Вечером после последнего сеанса. Приходят - тех четверо, разговор не получается. Пришлось помахать кулаками. Вот это получилось.

Разбили им один телевизор и тысячу рублей забрали. Четыреста получил Сережа и решил в свой видеосалон не возвращаться. Хотя конкуренты оказались смекалистыми, быстренько лавочку прикрыли, а аппаратуру распродали.

Тот самый друг, с которым ходили, взял к себе в дело. Было это поинтереснее и поденежнее. А свободного времени прибавилось.

- Вот тогда золотое время было, - вспоминал с тоской в голосе мой визави. - Мы работали вчетвером. На толкучках промышляли, наперсток крутили, а других гоняли. Кто в нашем районе водку продавал - нам платили. И по гоп-стопу выступали. Но это нечасто.

Самое главное - тогда проще было. Удавалось работать, не наступая на мозоль крутым людям. Тогда еще все поделено не было и легко было крутиться. Мы и банабаков гоняли. С этими, правда, опасно, они с пушками были. Не все, конечно. П потом пошли объединяться, бригады сколачивать. Все, с кем я работал, разбрелись. Один в ФРГ уехал, а двое в бригаду пошли. Я тоже поначалу, а потом обломался. То есть отношения поддерживаю, иногда на кого-то работаю - друзей-то много, но чаще один. Чтобы никому поперек горла не становиться, в основном на наездах промышляю. Сделаю бабки и сматываюсь. Чужих, правда, нигде не любят, поэтому стараюсь не светиться и по крупному не выступаю. А то ведь либо мусора заметут, либо аборигены грохнут.

В наш город Сережа "наезжает" нечасто. И еще реже для работы. У нас залетных не жалуют, а организация такова, что поработать не получается. Сергей сказал, что крупные гастролеры все на примете и либо платят, кому надо, либо их быстро накрывают. Сам он себя особо крутым не считает и думает, что на заметку пока не попал.

Система расправы с чужаками проста. Чаще всего их сдают милиции. Те своих предпочитают не трогать - опасно, а посторонних - сам Бог велел.

Кстати, по словам Сережи, залетные для простых граждан самые опасные. Люди серьезные мелочовкой не занимаются, у них дело на широкую ногу поставлено. А обывателю больше угрожают или стаи малолеток (тем никакой закон не писан - ни государственный, ни воровской), или такие вот - пришлые. Крутые только с пьяных глаз могут дебош устроить, а так покой на своей территории оберегают и зачастую получше правоохранительных органов.

- На ваших базарах я работал дважды, - говорит Сергей. - Не один, с друзьями. Тут принцип такой - чтобы быстро и без шума. С женщинами стараемся не связываться, от них крику много. Не трогаем и тех, кто победнее. Тоже нарваться можно, если у человека последнее забирать. Проходим мимо больших компаний и тех, кто свое добро напоказ выставляет. Эти скорее всего уже заплатили. Из тронуть - хозяев рынка обидеть. То есть наша добыча - самые середнячки. Вот одного выставили - куртками кожаными торговал. Я к нему подошел, был в свитере и надел куртку - померить. А потом говорю: "Давай быстро три штуки". Он, вижу, испугался, но протестует. Тут мои подкатывают. Рядом с ним сумки стояли, одну они взяли, а я ему: "Тихо". Так с курткой и сумкой ушли. Там еще две оказалось. Мужик тот промолчал. Мы сразу с рынка ушли.

Иногда и киоскам коммерчески подкатываю. Беру деньги. Немного. Надо взять сразу и уходить. Бывает, на валюту кидаю или на товар… могу ножом попугать или пушкой. Если вижу, что затягиваются, - бью. Тогда чаще пустой ухожу.

Вообще-то у меня отработан десяток ударов. Таких, чтобы наверняка: челюсть сломать или нос. У меня есть друзья - те профессионально дерутся, но в деле их умение лишнее. Расчет простой - нападаю-то я, значит, должен одним ударом свалить. Они у меня до автоматизма отработаны. Если неожиданно, я, пожалуй, и хорошего бойца свалю. У меня коронный - в челюсть. Бью быстро, даже если ждешь - не уклонишься. А челюсть я ломаю сразу. Можно, конечно, нарваться, поэтому иногда с собой пушку таскаю. Пугал часто, но не стрелял. В людей. Хотя, если надо будет…

Мои друзья-профессионалы иначе работают. Телохранителями или боевиками. С такими я бы без пушки связываться не хотел. Есть у меня приятель - кулаком убивает. И знаю, что убивал. Но это другой расклад. Я иначе живу…

Манера поведения и внешний вид играют большую роль в работе таких, как Сергей. Когда он подходит на улице, его главная цель - сразу испугать. Испуганный человек ломается и не может оказать сопротивления. Испугать, считает Сергей, можно всякого.

Начинается все с облика. Волосы стригутся коротко. Во-первых, удобнее в драке. Во-вторых, лицо приобретает уголовно-спортивный вид. Если подводит шея (не все из рэкетиров бывшие борцы, бывает и тонковата) - ее специально раскачивают. Нос поломан зачастую у всех. Кулаки от ударов набиваются, на костяшках образовываются несходящие мозоли. Таким кулаком что в лицо ударять, что в фонарный столб. Бывает, что под кожу пальцев вводят парафин. Он, смешиваясь с кровью, застывает, превращая руки в живые кастеты и увеличивая их размер. Чтобы убрать его - разрезают кожу и вынимают твердые полоски.

Взгляд, особенно у качков, химиков и тех, кто ширяется, курит или глотает колеса - мутный и бешеный. Когда такой говорит с тобой, глаза его бегают либо смотрят мимо тебя. Но это не должно обманывать. Он уже давно прицелился и готов ударить.

Если тебя выставляют, то никогда не начинают этого делать издалека, чтобы ты не смог подготовиться к отпору или убежать. К тебе подходят вплотную. И действуют, как правило, стремительно и внезапно. Могут схватить за руку и дыхнуть прямо в лицо короткое ругательство. Хватают крепко, чтобы почувствовал силу.

Все рассчитано на то, чтобы ошеломить и сразу испугать. Это удается чаще всего. Ведь нападающий нагл и агрессивен и знает, на что идет.

Для достижения цели могут сразу неожиданно ударить (и очень сильно), а потом объяснить, в чем дело (впрочем, могут и не объяснить - заберут, что надо, и привет).

Мы допили с Сергеем коньяк, покурили мои сигареты и стали прощаться. Напоследок я все же спросил, неужели у меня не было бы никаких шансов, столкнись я с ним на вечерней улице? Рассчитывать-то сегодня можно лишь на себя. На милицию в последнее время надежда слабая.

- Вообще-то шансов никаких, - сказал Сергей. - Хочешь, могу дать пару советов?

Я, конечно, хотел и, получив их, теперь спешу поделиться с вами. Может, кому-то и это пригодится.

- Подстригись под меня. Подкачайся получше. Я ведь тоже не дурак - крепкого парня скорее обойду. Если к тебе пристали, не дай взять на испуг. Пригрози какими-нибудь знакомыми из влиятельных бригад. Соврать даже можешь. Такой залетный, как я, может на слово поверить и побоится связываться.

Можешь нож таскать. Только им не пугать, им резать надо, но даже это не верняк. Могут и в ответ пырнуть.

Баллончики все - ерунда. Ими только разозлить можно.

А лучше всего, знаешь, купи себе пушку. Боевую. На такое нарываться боятся. Только с разбором покупай, чтобы не оказалось, что на ней висят какие-то дела. Вот пушка - это полная гарантия. Вытащишь, пальнешь - хоть в сторону, и от тебя отстанут.

Может, правда, пушку купить?